ТЕКСТЫ ПЕСЕН, ИСПОЛНЕННЫХ В 70-е ГОДЫ

 

 

 

Слеза *

А стало быть, скатилася слеза,

А стал быть, на горючий на песок.

А стало быть, лежала та слеза,

А стал быть, пока дворник не пришел.

А дворник, стал быть, в новенькой рубашке,

А дворник, стал быть, с новенькой метлой.

А дворник, стал быть, песни распевает,

А дворник, стало быть, подмел слезу.

 

Услышал эту песню колхозный корреспондент, и на другой день в колхозной стенной газете появились стихи следующего содержания:

Скатилась укрупненная слеза,

В колхозный переполненный амбар.

Твои всегда лучистые глаза

Для комбайнёра ярче всяких фар.

Любовь мою в округе всякий знает,

Звезда на новой кофточке у ей.

Девчонка эту песни распевает,

Имеет, стал быть, много трудодней.

 

После этого услышал эту песню корреспондент молодёжной газеты.  И вот в нашей ленинградской газете "Смена" появились стихи такого содержания:

Пускай слеза скатилася, пускай,

Мы едем, едем, строить на Алтай.

Мы едем, едем строить и пахать,

Нам время строить, а слезе лежать.

Рубахи новой, дворник, не жалей,

Слезу горячую метлой развей.

Её на сто процентов подмести,

У нас с тобой широкие пути.

До свиданья, мама, не горюй, не грусти,

Пожелай нам доброго пути.

 

После этого прочитал корреспондент профсоюзной газеты, то бишь "Труд", и вот появились слова:

Товарищ, изыми слезу из быта,

Она у нас давно уж позабыта.

Но пережиток всё ещё живёт,

Нет-нет слеза на землю упадёт.

Мы дворников оденем, как картинки,

В рубахи новые, и полуботинки.

Метла скрипит, как хромовый сапог,

Один лишь взмах, и след слезы просох.

 

И тут, когда дворник мёл двор, в это время зашёл торгаш. Корреспондент "Советской Торговли", газеты. Он подумал и сочинил только стихи, когда сидел у клозете:

Когда торгуешь, слёзы позабудь,

Ведут нас слёзы на порочный путь.

Товар намокнет, ценность пропадёт,

Тогда его и дворник не возьмёт.

Советский продавец должон смеяться,

О счастья так просто заливаться.

Держи рубаху, дворник, поновей,

Все слёзы по пути метлой развей!

 

И вот-таки, когда он вышел, к нему в гости зашёл его приятель по делу, дачки строил. Корреспондент "Строительной газеты". И вот он, значит, тоже сочинил такие слова:

Слеза с лесов строительных упала,

И на очки прохожему попала.

Прохожий был весёлый дворник наш,

Он шёл взглянуть на этот ералаш.

Который называют люди стройкой,

На самом деле был большой попойкой.

Тут пили водку, много пива пили,

А дворник наш в подвальной жил квартире.

 

*) – курсивом выделены слова исходной песни Ю. Визбора

Автограф текста

 

 

 

Четвёртый год пока

Четвёртый год пока,

Тюрьма твой дом, ЗеКа,

Но хватит, отшумела непогода.

Есть дом другой, [учти],

Там ждут, и там не спят,

Четыре года, четыре года.

Крепись, крепись ЗеКа,

Пройдут, пройдут года,

Ведь всё на свете всё равно проходит.

И в ИТК,

Народ, как та вода,

Всегда приходит, всегда уходит.

Сожми в кулак тоску,

представь, что в отпуску,

Ты вдаль ушёл от всех мирских соблазнов.

Гляди теперь,

На эту дверь,

И молча празднуй, и молча празднуй.

Вот новый год гремит,

По всей стране звенит,

Хрустальным звоном налитых бокалов.

Лишь ты, ЗеКа,

Намял себе бока,

Под одеялом, под одеялом.

Автограф текста

 

 

 

Ад

Мне этот суд не забыть никогда,

Лица прохожих,

Что в зале судебном сидели тогда,

Боже, мой Боже!

На последней скамейке сидел этот гад,

Что вёл мое дело,

Был бы в руках у меня автомат,

Пустил бы налево.

Раньше я грабил пускай, воровал,

Срок свой отсидел я,

Года четыре уж, как завязал,

Не делаю дел я.

Честным я стал, воровать перестал,

Но нет счастья в мире,

Снова кидает меня по "Крестам"

Литейный, четыре.

Дело мне шьют, где работать двоим,

Милые братцы,

Премий своих не лишиться бы им,

Очень боятся.

Очень торопятся, очень спешат,

Финансовый год на исходе,

С глазу на глаз меня он утешал:

"Подумаешь, годик!"

Мне эти годы веками легли,

Здесь на хребтине,

Масти зарыты, но годы ушли,

Один я на льдине.

Шутишь, начальник! – твердил я ему, –

Чёрта ль мне понта,

Дела того на себя не возьму,

Катись-ка ты к чёрту!

После суда, когда ждал воронка,

Пишите мне письма,

Он забежал, говорит мне: – Пока!

И не сердись, мол.

Только решётка его и спасла,

Был бы покойник,

На харче казённом я, видно, ослаб,

Да руки конвойных.

Но Бог хоть не фраер, но всем не хотит,

Ты это запомнишь,

За судьбы, в которых он правду постиг,

Подсел и полковник.

Сидит он себе, и в ус не дуёт,

В особом спецлагере,

Там подобрался такой же народ,

Такие ж собаки.

Но место же есть, где мы встретились с ним,

Попался, зараза,

Свел нас Господь за забором одним,

Больницы Гааза.

В палате лежал он, лепил, будто вор,

Нахапал верхушек,

Как занесённый для схватки топор,

Молча я слушал.

Меня он узнал, побелел, будто воск,

Упал на колени,

Но табуреткой я выплеснул мозг,

Прямо на стены.

Я отомстил, а теперь наплевать,

Где мне загнуться,

Хватило бы сил мне у стенки стоять,

И не согнуться.

Автограф текста

 

 

 

Мякина

"Являйтесь, ребята, с повинной" –

Поёт нам на стенке плакат,

На этой мякине старинной

Мой кент подгорел год назад.

Ему говорил я: "Ванюша!

Не первый ты год воровал,

Тебе ли лапшу эту слушать?"

А он мне в ответ отвечал:

"Желаю пожить теперь честно,

Не буду совсем воровать,

Найду по душе себе место,

И буду чаи распивать.

И как же прожить мне спокойно,

Мысля мне одна не дала,

Мне спать не позволит покойник,

А вдруг все раскроют дела".

Ему я твердил: "Успокойся,

Тебя засекут всё равно,

Имеет печальное свойство

Колоться беда, всё одно.

Тебе, – говорю я, – без пенки,

Так просто, как водки испить,

Поставят тебя, падлу, к стенке,

И пулей дадут закусить.

И если придётся на людях

Жить честно у всех на виду,

То не на земле этот будет,

В раю, а быть может, в аду".

Конечно, ему не скостили,

Конечно, раскоцан он был,

Конечно, его не простили,

Хоть сам он суду доложил,

Что он зарубил того глиста,

Что сукой у них где-то был,

А это как будто душ триста

Он враз на тот свет поселил.

"Являйтесь, ребята, с повинной" –

Поёт нам на стенке плакат,

На этой мякине старинной

Мой кент подгорел год назад.

 

Автограф текста

 

 

 

 

Мекки-нож

Нет, не спрятаться, хоть тресни,

Я ж на сцене, и в кино ж,

Я у немцев Мекки-Мессер,

А в России – Мекки-Нож!

Англичане, джентльмены,

Пусть читают чаще "Life"

Будут знать они, наверно,

Кто есть гангстер Mack the Knife!

Я работаю без маски,

Немцам: "Hände hoch!" для лап,

Англичане же, как в сказке,

Быстро делают "hands up".

А в России мне по-русски

Говорить мешает смех,

Но люблю я на закуску,

Говорить там "руки вверх"!

Я веселый Мекки-ножик,

Я живу среди людей,

Я любитель женских ножек,

И ценитель лошадей.

Не храню я деньги в банке,

Их спускаю в казино,

Я теряю их по пьянке,

Заливаю их вином.

И красотки всего мира

Любят этот мой угар,

Если вдруг замолкнет лира,

Я хватаюсь за гитар.

Да, всегда я обожаю

Скачки, женщин и футбол,

Если нож свой обнажаю,

Мне не страшен  Интерпол.

Скотланд-ярд – пустые звуки,

ФБР совсем дерьмо,

А в России на поруки

Не берут уже давно.

Уголрозыски открыты

Хулиганам всех мастей,

Ну, а крупные бандиты

Там уходят от властей.

Я весь мир держу с изнанки,

Я ж на сцене, и в кино ж,

Охраняйте лучше банки,

В дело вышел Мекки-Нож.

 

 

 

 

Хиляем как-то с Лёвою

Хиляем как-то с Лёвою,

Навстречу шкуры клёвые,      

На хату тех шкурей поволокли.

Но наши все старания

Остались без признания,

Мы с хаты еле кости унесли.

А дело было вечером,

А делать было нечего,

Мы с Лёвой лихо начали игру.

Сначала Лёва с Катею

Играли в телепатию,

А мы с Марусей резались в буру.

Потом нашлась бутылочка,

– Давайте выпьем, милочка!

И тост предложен был на брудершафт.

А после поцелуйчиков

И скушанных огурчиков

Мы принялись нащупывать ландшафт.

Потом пошли лобзания,

И нежные признания,

– По коням! – громко крикнул командир.

И только оседлали мы,

За Родину, за Сталина,

Как нас звоночек в двери пробудил.

Судьба пошла в амбицию,

Прислала к нам милицию,

Соседи постарались в сотый раз.

И он нам под подписочку

Вручил нам тогда расписочку,

И на работу выгнал нас тотчас.

Хоть шкуры голосили,

Что было там насилие,

Но мент тогда махнул на них рукой.

За то, что мозги пачкали,

Им заплатили пачками,

И с миром их отправили домой.

автограф текста

 

 

__________________________________________

При отсутствии автографа тексты приведены по исполнению их А. Северным, но не в виде точных стенограмм. Собственные реплики Северного опущены, явные оговорки и невнятности исправлены. В сомнительных местах оставлены лакуны. При наличии автографа текста интересные расхождения написанного и исполненного вариантов указываются в примечаниях.

<<Пред. страница    Следущ. страница>>

ОГЛАВЛЕНИЕ

главная страница сайта

 

 

 

 

 

 


© Рудольф Фукс

© Блатной фольклор 2010