* * *

В трюмах тесных и глубоких
А повезут нас в край далекий,
Как баранов.
Посчитают Петю с Ваней,
А потом погонят в баню
Да на всю ночку.

А дезинфектор, да не дай Бог! -
А нету вшей - нагонит блох,
Ох, окаянных!
А нарядчики-тираны
А выгоняют да, но утром рано
На работу.

А утром ты в санчасть заглянешь,
А песню Лазаря затянешь -
Врешь, что знаешь...
Так, мол, так... Да, так, мол, этак...
А я болею да, но с малолеток,
Понимаешь...

Доктор скажет: "Не ленитесь!
А на работу да вы годитесь!
А на работу..."
И пойдешь ты на работу,
Опечаленный заботой,
А неохота...

Вот вам, братцы, всем урок,
А на обед уж дан гудок,
И мы собрались.
Отощавши, как шакалы,
А мы ползем через три шпалы,
Спотыкаясь.

А за мисочкой фасоли,
Ой, ты подумаешь о воле,
Как бывало...
Суп ты кушаешь с треской,
А пузо щупаешь с тоской -
Ох, как мало!

* * *

Мы встретились с тобой на Арсенальной,
Где стояла мрачная тюрьма.
Ты подошел и протянул мне руку,
Но я руки своей не подала.

Зачем меня так искренно ты любишь
И ждешь ты ласки от меня?
Мой милый друг, ты этим себя губишь,
Я не могу любить больше тебя.

Была пора, и я тебя любила,
Рискуя жизнью молодой.
Мой милый друг, тюрьма нас разлучила,
И мы навек рассталися с тобой.

Тюрьма, тюрьма, ты для меня не страшна,
А страшен только твой обряд:
Вокруг тебя там бродят часовые
И по углам фонарики горят.

* * *

Не плачь, любимая, моя несмелая,
Остаться верною, мне не клянись.
Ждут лагеря меня, метели белые.
Судьба-насмешница сломала жизнь.

Другого встретишь ты порою летнею,
Ему отдашься вся, как будто мне.
А я на Севере холодном, ветренном
Заплачу, брошенный, о той весне,

Когда встречались мы, как два подснежника,
Купались юные в ночной росе.
Останься прежнею, останься нежною,
Останься гордою в своей красе.

Под автоматами душа ломается,
Смерть смотрит в спину мне зрачком ствола.
Колючей проволокой свобода связана,
Надежда горькою слезой ушла.

Прощай любимая, моя желанная,
Мы далеки с тобой в своем пути.
Вернуть прошедшее просить не стану я,
Ты за любовь мою меня прости.

* * *

Люблю я водку, люблю я пиво, -
Пускай коротко, зато красиво!
Люблю гитару и звон бокалов.
Обнял бы шмару, она бы сказала:

"Не ходи, милый, по бану пьяный -
Тебя зачалит любой легавый!"
Милая Мотя! Я не боюся:
Пускай зачалит - я отмахнуся!

Пришел мой милый из города пьяный,
Тук-тук в окошко: "Я твой коханый."
С постели встала, дверь отворила,
Поцеловала, спать уложила.

Люблю я водку, люблю я пиво, -
Пускай коротко, зато красиво!
Люблю гитару и звон бокалов.
Обнял бы шмару, она бы сказала:

"Не ходи, милый, по бану пьяный -
Тебя зачалит любой легавый!"
Милая Мотя! Я не боюся:
Пускай зачалит - я отмахнуся!

* * *

Ты помнишь чудный, ясный вечер мая
И луны сверкающий опал?
А помнишь, целовал тебя, родная,
Про любовь, про ласки толковал?

От любви окутан ароматом,
Заикался, плакал и бледнел.
Ах, любовь, ты сделала солдатом
Жулика, который прогорел.

И погорел он из-за этих глазок,
Погорел он через этих глаз!
Ах, судьба, ты знаешь много сказок,
Но такой узнать не привелось.

А теперь в окопе сером, длинном,
К сердцу прижимая автомат,
Вспоминает девушку любимую
Бывший урка - Родины солдат.

Где ты, дорогая, отзовися!
Бедный жулик плачет по тебе.
Ведь кругом нетлеющие листья
<Шевелятся?> в прохладной полутьме.

А, может, фраер в галстуке богатом,
Он тебя целует у ворот.
Но судьба смеется, и напрасно -
Жулик все равно домой придет.

И он придет с победой, громкой славой
С орденами на блатной груди.
Но тогда на площади на главной
С букетами цветов его не жди.

Ты помнишь чудный, ясный вечер мая
И луны сверкающий опал?
А помнишь, целовал тебя, родная,
Про любовь, про ласки толковал?