|
 ROCK-and-BLAT
Начало
этой теме положила запись в нашей гостевой – о фрагменте сейшна "Майк
и Цой". Напомним, о чем там речь:
Значит, ребята поют в компании, выпивают, по ходу. Цой исполняет
"Мама-анархия". После этого, Майк: "Я хочу спеть...
После, вот, э... подобных произведений хочется спеть что-нибудь каверзное.
Если помните, был такой человек – Аркадий Северный <Голоса:
"Да, ну как-же, как-же!"> которого я очень любил, который
умер в нашем городе. Последний его альбом был записан в той же студии, где
писался "Сладкая N и другие" <(альбом Майка, датируемый
1980-м годом)>, кстати говоря. Через месяц после меня. И вот я
написал... Я ужасно не люблю петь какие-либо посмертные песни с
посвящениями, но это даже не посвящение, а как-бы вот поддержание может
какой традиции. Я написал блатную песню. Единственную. Простите меня
если... Я ее не... очень редко исполняю, а тут вдруг захотелось после
"Мамы-анархии", и, особенно, после "Папы",
конечно." Далее следует песня: "Приехал в город я молоденьким
мальчишкой...". Далее, раздаются выкрики: Майка слегка критикуют за
исполнение этой песни, он также слегка оправдывается. Майк: "Это
просто песня написана из уважения к Аркадию Северному. Ну, поехали в
рок-н-ролл."
Вероятно,
многие слышали эту запись, и многим было бы интересно знать – какую же студию
имел в виду Майк?
Крутым
знатокам рок-н-ролла она, вероятно, хорошо известна, а нам пришлось
порыться, прежде чем отыскался рассказ о записи альбома "Сладкая N и
другие". Альбом был записан в июне 1980 года в студии при Большом
театре кукол на улице Некрасова
(см. – http://rockhell.spb.ru/musicians/zoopark/a3.shtml.)
Тут,
естественно, первая мысль приходит в голову, что Майк чего-то перепутал...
Или повторил чей-то миф. Ну, кто б допустил на такую студию Аркадия
Звездина – одиозного блатного исполнителя? Да и не рассказывал никто из
питерских коллекционеров, чтоб Аркадий записывался в конце 70-х где-нибудь,
кроме квартирных студий... Так что можно было отнести это в разряд забавных
легенд об Аркадии, но...
Вот что
рассказал Э. В. Остяков, который в начале 80-х годов часто
бывал в Доме детского технического творчества, в студии Андрея
Тропилло.
Однажды Майк принес Андрею запись песен, которые звучали в альбоме
"Сладкая N и другие". Это была непрофессиональная запись, и
Тропилло доводил ее до ума, делал из псевдостерео разнос по каналам,
накладывал спецэффекты, и т.д. Запись сохранилась.
К сожалению, больше никаких подробностей узнать не удалось. Но,
вроде бы, получается, что существовал-таки еще один вариант "Сладкой
N"! И по логике, – эту запись Майк должен был сделать до записи в
Театре кукол... Так что небольшая зацепочка нарисовывается: Майк, говоря о
Северном, мог иметь в виду не студию Театра кукол, а какую-то другую... Но
вот какую? – к сожалению, информации об этом найти не удалось.
В принципе, он мог сделать эту запись где угодно, хоть у того же А. Вишни
(который "Яншива"), хоть вообще – на любой квартире. Каким
образом это может пересекаться с квартирами, на которых записывался
Северный? Кто ж его знает... Случайности в жизни бывают всякие, и, может,
судьба и пресекала Аркадия с Майком, хотя бы заочно.
В общем –
остается только надеяться, что еще всплывут чьи-нибудь воспоминания на эту
тему.
А кроме того, Э. Остяков приводил в своих рассказах еще один любопытный момент. Он в те годы много беседовал с Тропилло на самые разные темы, и среди прочего упоминал пару раз про Аркадия Северного. Тропилло сказал только, что такого исполнителя, разумеется, знает, но никаких ни личных, ни общественных оценок давать не стал. Этот жанр просто не был ему близок. Кстати, однажды пришел к нему еще не выпущенный на большую советскую эстраду А. Розенбаум, и принес свои песни. Андрея они нисколько не заинтересовали. Так что сам Тропилло ничего из этого жанра не записывал.
Ну, и из всего этого, как всегда, немного "философии"... Всем понятно, что рок и блатняк представляют собой совершенно разные "миры". Сходившиеся в те времена, пожалуй, только в своей "несоветскости", в противопоставлении Системе и мейнстриму. Вспоминать про блатную музыку, как вот Майк, – это было среди рок-н-ролльщиков довольно-таки редким. Никто из них, кажется, даже и не критиковал этот жанр, он был для них абсолютно параллельным и неинтересным. Вспоминается, например, что говорил о "шансоне" президент нашего питерского рок-клуба Николай Михайлов: в мире много разной музыки, и вся она интересна, кроме халтурной; но лично ему в резонанс только рок-н-ролл. Нормальный взгляд цивильного человека! БГ выражался несколько категоричнее – шансон, мол, нормальная музыка, но только для своей среды.
Но вот в среде простых советских слушателей рока ("кайфовальщиков", по терминологии В. Рекшана) всё обстояло, кажется, несколько сложнее... Немалая их часть выступала с активным неприятием блатняка. Причем примерно с тех же позиций, и с той же аргументаций, с какой за десять лет до этого отвергали блатняк адепты КСП. Кстати, многие любители рока в те годы уже сильно не любили и КСП. Говорили, что это движение вообще скурвилось, остросоциальная жизненная тематика и альтернатива унынию советской эстрады оттуда давно ушли, – с чем, в общем-то, спорить особо и не приходилось... И теперь, мол, всё это звучит не под их три аккорда "дворового романса", а под наш рок-н-ролльный драйв!
А вот любители "Машины времени", – довольно-таки "пристойной" и конформистской группы, честно-то говоря, – они как раз КСП в основном уважали, а блат не любили. Ну, чего и следовало ожидать... То-то был для таких "эстетов" удар, когда сначала рафинированный бард С. Никитин запел классические песни Гулага, а потом и Макаревич спел блатняк! Пусть и в приколистском ключе.
Но не менее интересно было и с другим флангом – адептами эпатажа, самыми левыми рокерами и панками – поклонниками "ДК", "АУ", "Стиля"... Многие из них тоже зачастую не уважали блат, но уже совершенно с других позиций! За слишком дешевые и тупые, на их взгляд, эпатаж и протест, и вообще – перегар мещанства. И тут тоже трудно было спорить: блатняк тогда действительно становился одним из любимых жанров простого советского обывателя и нарождающейся еще пока что в тени нашей "буржуазии". Ресторанная музыка, по крайней мере, отражала это чётко.
Вот такие приходят на ум небольшие, "музыкально -социально-психологические" заметки... А вообще-то, – тех, кому нравился и блат и рок одновременно, было больше. Вот такое у нас было время. Богатое и убогое.
Попытался
и я что-то вспомнить из тех лет по данной теме. Поскольку в конце 70-х и
сам посещал различные сейшены. Ни хрена не вспомнилось. Вот разве что…
Все мои знакомые, любители "Машины", также любили слушать и
блат. В лучших его образцах. Ни один не ругал. Да и считали эту группу все
"самой антисоветской" из всех, а потом еще и статья появилась в
"КП" – "Рагу из синей птицы". Или это позже уже было? Столько
лет прошло! А вот фанаты тяжелого рока – "Россиян",
"Зеркала" – наоборот – не признавали ни блат, ни
"Машину". Сейчас думаю, может быть, потому что у Макаревича
все-таки слова были более определяющими, как и в блате? В отличии от
Ордановского, у которого первична музыка? Кто знает. А мог ли Майк
пересечься с Северным? А почему бы и нет? Хотя в 80-м Северный только у
Раменского, вроде, писался. Но рассказывал же Рудольф Фукс о попытке записи
Северного с Ордановским. А на Маклаковской записи Розенбаума присутствовал
радист аж из "Землян"... Вот уж кого не терпели все, так это –
"Землян"! "Я ненавижу "Землян". Я люблю только
любительские группы." – пел Майк. А сам он, также как и Жора
Ордановский, был вполне демократичным человеком, в отличии от большинства
современных "звезд". Помнится, "Россияне", отыграв свою
программу на выступлении в каком-то Питерском ДК, спустились в зал и сели в
первых рядах, недалеко от Вашего покорного слуги. И, пока очередная группа
выходила на сцену, кто-то из них достал из сумки бутылку и пустил по кругу…
Эх, были времена!
Игорь ЕФИМОВ
на главную
© I.Efimov
|
