Расшифровка фонограммы в исп. Д. Верни
Расшифровка фонограммы в исп. А. Беррисона
Текст из сб. "Споем, жиган"
Расшифровка фонограммы в исп. А. Северного

* * *

На Молдаванке музыка играет,
Кругом веселье пьяное шумит,
А за столом доходы пропивает
Пахан Одессы - Костя-инвалид.

Сидит пахан в отдельном кабинете,
Марусю поит розовым винцом,
А, между прочим, держит на примете
Ее вполне красивое лицо.

Он говорит, закуску подвигая,
Вином и матом сердце горяча:
"Послушай, Маша, девка дорогая!
Мы пропадем без Кольки-ширмача.

Живет ширмач на Беломорканале,
Толкает тачку, стукает кайлой,
А фраера вдвойне богаче стали,
Кому же взяться опытной рукой?

Съезжай, Маруся, милая, дотуда!
И обеспечь фартовому побег.
И торопись, кудрявая, покуда
Не запропал хороший человек".

Маруся едет в поезде почтовом,
И вот она у лагерных ворот.
А в это время зорькою бубновой
Идет веселый лагерный развод.

Выходит Колька в кожаном реглане,
В липье военной, яркий блеск сапог.
В руках он держит разные бумаги,
А на груди - ударника значок.

"Ох, здравствуй, Маша, девка дорогая!
Привет Одессе, розовым садам!
Скажи ворам, что Колька вырастает
Героем трассы в пламени труда.

Еще скажи: он больше не ворует,
Блатную жизнь навеки завязал,
Он понял жизнь здесь новую, другую,
Которую дал Беломорканал.

Прощай же, Маша, девка дорогая,
Одессе-маме передай привет!"
И вот уже Маруся на вокзале
Берет обратный литерный билет.

На Молдаванке музыка играет,
В пивной веселье пьяное шумит,
Маруся рюмку водки наливает,
Пахан такую речь ей говорит:

"У нас, жулья, суровые законы,
И по законам этим мы живем,
А если Колька честь свою уронит,
Мы ширмача попробуем пером!"

А в этот день на Беломорканале
Шнопа решила марануть порча,
И рано утром зорькою бубновой
Не стало больше Кольки-ширмача...

* * *

На Молдаванке музыка играет,
В дыму веселье пьяное шумит,
А за столом два вора выпивают:
Пахан Третьяк и Иоська-инвалид.

Сидят они в отдельном кабинете,
Маруську поят сладеньким вином,
А Иоська-жулик держит на примете
Ее красивое и стройное лицо.

Он говорит, закуску подвигая,
Вином шампанским душу отведя:
"Послушай, Манька, детка дорогая!
Мы пропадем без Кольки-ширмача.

Живет ширмач на Беломорканале,
Катает тачку, стукает киркой,
А фраера наглее втрое стали,
Никто не правит ими праведной рукой.

Так, поезжай, Маруська дорогая!
И растолкуй фартовому побег.
Так, торопись, родемая, покуда
Не запропал хороший человек."

И вот Маруська в поезде почтовом,
И вот она у лагерных ворот.
А на утро с зорькою бубновой
Идет веселый лагерный развод.

Выходит Колька в кожаном реглане,
Защитном лепне и черных прохорях.
Под мышкой держит какие-то бумаги,
А на груди висит значок труда.

"Так, здравствуй, Манька, Манька дорогая!
Привет Одессе, розовым садам!
Скажи, что Колька уж больше не ворует
И всякий блат на веки завязал".

На Молдаванке музыка играет,
Маруську-лярву ставят под забор.
"Умри, паскуда, пока не заложила,-
Сказал пахан, - иль больше я не вор!"

* * *

На Молдаванке музыка играет,
Кругом веселье пьяное шумит.
Там за столом доходы пропивает
Пахан Одессы Костя-инвалид.

Сидит пахан в отдельном кабинете
И поит Маньку красненьким винцом,
И, между прочим, держит на примете
Ее вполне красивое лицо.

Он говорит, закуску придвигая,
Вином шампанским душу горяча:
"Послушай, Манька, детка дорогая,
Мы пропадем без Кольки-ширмача!

Торчит ширмач на Беломорканале,
Таскает тачку, двигает кайлой,
А фраера втройне богаче стали.
Кому же взяться опытной рукой?

Съезжай, Маруся, милая, дотуда
И обеспечь фартовому побег.
И торопись, кудрявая, покуда
Не запропал хороший человек..."

Вот Маня едет в поезде почтовом,
И вот она у лагерных ворот,
А в это время, зорькою бубновой,
Идет веселый лагерный развод.

Канает Колька в кожаном реглане,
В военной кепке, яркий блеск сапог,
В руках он держит разные бумаги,
А на груди - ударника значок!

"Ах, здравствуй, Маня, детка дорогая,
Привет Одессе, розовым садам!
Скажи ворам, что Колька вырастает
Героем трассы в пламени труда.

Еще скажи: он больше не ворует,
Блатную жизнь навеки завязал,
Он понял жизнь здесь новую, другую,
Которую дал Беломорканал.

Прощай же, Манька, детка дорогая,
Одессе-маме передай привет!"
И вот уже Маруся на вокзале
Берет обратный литерный билет.

На Молдаванке музыка играет,
Кругом веселье пьяное шумит.
Там за столом, бокалы наливая,
Сидит пахан и мрачно говорит:

"У нас, воров, суровые законы,
И по законам этим мы живем.
А если Колька честь свою уронит,
Мы ширмача попробуем пером!"

Тут встала Манька, встала и сказала:
"Его не троньте! А то всех я заложу!
Я поняла значение канала,
За это Колькой нашим я горжусь!"

Тут трое урок вышли из шалмана
И ставят суку Маньку под забор.
"Умри, змея, пока не заложила!
Подохни, Манька, или я не вор!"

А в это время на Беломорканале
Шпана решила марануть порча.
И рано утром, зорькою бубновой,
Не стало больше Кольки-ширмача.

* * *

На Молдаванке тихо музыка играет,
На Молдаванке пьяный хор шумит.
Там за столом бокалы наливает
Пахан Третьяк и Оська-инвалид.

Они сидят в отдельном кабинете
И поют Маньку красненьким винцом,
А Оська-жулик держит на примете
Ее вполне красивое лицо.

И говорит он ей, бокалы наливая,
Вином шампанским душу горяча:
"А ты послушай, Манька, детка дорогая,
Мы пропадем без Кольки-щипача!

Живет наш Колька на Беломорканале,
Толкает тачку, двигает киркой,
А фраера втройне наглее стали.
Их надо брать нашей опытной рукой.

Ты поезжай-ка, Манька, девка дорогая
И ты устрой фартовому побег.
Ты поспеши, кудрявая, покуда
Не запропал хороший человек..."

И вот Маруська в поезде почтовом,
И вот она уже у лагерных ворот,
Но в это время, зорькою бубновой,
Идет веселый лагерный развод.

Канает Колька в кожаном реглане,
Расшитом лепне, фартовых лопарях.
Под мышкой держит он какие-то бумаги,
А на груди значки ударника горят!

"Ах, здравствуй, Манька, детка дорогая,
Привет Одессе, розовым садам!
Друзьям скажи, привет передавая,
Что Колька снова человеком стал..

Еще скажи, что Коля больше не ворует,
И всякий блат он завязал навек.
Что понял жизнь, значение канала,
И что такое честный человек."

И вот Маруська снова на вокзале
Билет обратный литерный берет.
А в это время зорькою бубновой
Идет веселый лагерный развод.

На Молдаванке тихо музыка играет,
Кругом веселье пьяный хор шумит.
Там за столом, бокалы наливают,
Пахан Третьяк им речи говорит:

"У нас, ворья, суровые законы,
И по законам этим мы живем.
Но если Колька честь вора уронит,
То мы его попробуем ножом!"

Тут встала Манька, встала и сказала:
"Его не трону! Я в этом забожусь!
Я поняла значение канала,
И, Николай, за это я горжусь!"

Тут сразу трое вышли из пивнушки
И ставят Маньку раком под забор.
"Умри, паскуда, пока не заложила!
Умри, паскуда, или я не вор!"

А в это время на Беломорканале
Шпана успела пописать порча.
И рано утром, зорькою бубновой,
Не стало больше Кольки-щипача.

На Молдаванке тихо музыка играет,
Кругом веселье, пьяный хор шумит.
Там за столом, бокалы наливают,
Пахан Третьяк им речи говорит.